[Сан-Франциско], ночной клуб «Ragnarok».

ВД - Совместный отыгрыш Woland'а и Lady Taro за 26 апреля. Вечер-ночь.


-Эй, Крионтер, там зал битком набит уже, все только тебя ждут! Аппаратура настроена, всё подготовлено, только исполнителя не хватает. Ты как, готов?
-Я никогда не готов, Эйб, - уверенно ответил Эдриан, счастливо улыбаясь.
-Отлично, тогда давай покажи им настоящее шоу. И прекрати называть меня Эйбом!
Эдриан только усмехнулся. С Абрахамом Томпсом, старым (как внешне, так и на самом деле) Тореодором-евреем он познакомился, приехав в Сан-Франциско, когда искал продюсера для организации своих концертов. Эдриан всегда предпочитал работать с вампирами - когда он пытался объясниться со смертными, было не обойтись без определённых сложностей с взаимопониманием. А бросать любимую шутку своей наставницы (да и свою тоже, если говорить откровенно) ради пары скучных людей обделённых чувством юмора, он считал просто неуважительным. Поэтому, приехав в новый город, он первым делом старался отыскать себе владельца клуба - каинита (чаще всего таковыми оказывались Тореодоры, хотя попадались и исключения из правил), которому достаточно было понять, что перед ним - потомок Малкава, и сразу обречённо смирялись со всеми его причудами, надеясь, что играемая им музыка окупит ущерб для психики. А она окупала.
Однако же Абрахама он знал уже полгода, и до сих пор с ним клавишнику было общаться удобнее, чем со всеми своими предыдущими партнёрами. Абрахам воспринимал его помешательства не как трагическую неизбежность, а как черту характера, как особенность артистической натуры. Так, к примеру, Томпс никогда не удивлялся, если девушки-фанатки, кровью которых подпитывался Эдриан, после пары часов, проведённых наедине с известным музыкантом, радостно скакали по коридору, словно маленькие девочки (у некоторых даже были смешные косички, с нежностью заплетённые самим Эдрианом). Впрочем, такие тяжёлые приступы безумия с ним случались не слишком часто, и по большей части вся эксцентричность музыканта сводилась к своеобразной манере речи, к который на самом деле быстро привыкаешь, и совершенно невообразимой музыке. И именно музыка Эдриана заставляла старого Тореодора принимать его почти как собственного сына. А такое с ним случалось нечасто.
Эдриан тем временем проводил "настройку". Закрыв глаза, он повернул голову к стене, отделяющей его от зала. Сквозь закрытые веки он видел цветные пятна аур, мельтешащие огни, напомнившие ему стены больницы, в которой обитала его Создательница Анджела. Отдельно от всех двигался сгусток бледного голубого сияния - это был сам хозяин клуба Ragnarok, Эйб, и он был абсолютно спокоен и твёрдо намерен сесть в своё кресло и спокойно насладиться красивой музыкой. Зал же был полон самых разных оттенков, были там и вихрящиеся золотистые, и пятнисто-синие, отдельные пятна пульсирующего зелёного (с этой публикой стоило быть поосторожнее), и даже резкие, трепещущие оттенки тёмно-красного цвета, обозначающие страсть и желание. Была там и пара слабых, бледных оттенков, выдающих вампиров. Но главное даже не цвета, а поверхностные мысли, слабыми шёпотами доходящие до разума Малкавиана. Он наслаждался их хаосом, быстренько представляя, как отобразить мелодией царящее в зале буйство красок. Наконец, уверенно кивнув, он под аплодисменты решительно вышел на сцену.
-А у вас тут скучновато, - с улыбкой сказал он в микрофон, окидывая зал взглядом из-за сияющих в полумраке клуба рыжих линз, - ну да сейчас станет ещё скучнее! - публика отозвалась на реплику негромким смешком, давая понять, что оценили шутку. Но, как всегда, настоящую шутку они даже не заметили.
И тут зазвучали первые удивительные ноты. Когда Эдриан из любопытства читал, что о нём пишут в местных журналах самозваные критики, его музыку часто сравнивали с такими исполнителями как Schiller или Eurythmics, но на самом деле в его музыке было нечто иное. Возможно, нечто подобное получилось бы у матёрого панка, который провёл пару лет в коммунне хиппи, после чего решил остепениться, надел фрак и стал играть на фортепиано. Ах да, а ещё у него должен был быть электронный процессор вместо мозга. Больше всего музыка Крионтера была похожа на некоторый странный панк-транс-электросинтез, выжимающий из инструмента всё до предела, а провернуть подобное с синтезатором в пределах одной песни очень непросто... Сперва Эдриан начал с довольно-таки вменяемого и близкого к классическому звучанию транса, но постепенно он уходил всё глубже и глубже в себя, любуясь танцем своих пальцев между клавишами инструмента, и музыка становилась всё более неземной. Если закрыть глаза и представить мир, создаваемый музыкой, то ближе к середине выступления в нём ещё можно было увидеть что-то родное и знакомое. Но к концу, когда музыкант почти забывал о том, чтобы скрывать свою натуру, и его пальцы со сверхъестественной быстротой порхали над инструментом, это уже больше было похоже на странный, причудливый мир с зелено-пурпурными реками и жёлтым в синюю полоску небом. Мир странный, причудливый, не имеющий права на существование, но тем не менее существующий и очаровывающий своей пленительной невозможностью.

Сквозь толпу вперед протискивалась Бриджит Мерревик, вкупе с несколькими однокурсницами.
-Да где же она?? - возмущалась девушка, оглядываясь. - Сказала же, в середине зала! Чёрт, неужели она всё-таки решила нас продинамить?

Застыв перед небольшой дверью сомнительного клуба под названием «Ragnarok», девушка решила даже не проверять в мобильном точное название. Бриджит есть Бриджит, и только она может уломать Илону на мероприятие, не внушающее доверия, пусть это даже и обычный поход в клуб.
Дотронувшись пальцами до аккуратно уложенной прически, и без особой надобности поправив тонкий обруч, Стэндвик шагнула внутрь. Продвигаясь по узенькому коридору к залу, девушка огибала целующиеся пары, поспешно отводя глаза. Она находила подобное поведение на публике вульгарным, и недопустимым. Проявление таких чувств — вещь интимная и сугубо личная, к чему выражать их на людях?
Вскоре она наконец добралась до переполненного людьми, зала. В нем царил полумрак, а на сцене подрагивали, перемещаясь, неоновые огни от прожекторов. Какая-то группа заканчивала свое выступление, и последние аккорды рок'н'ролла постепенно затихали.
- Стакан воды, пожалуйста, - барная стойка оказалась как раз кстати, а после такой жаркой атмосфере, царившей в клубе, очень хотелось пить. Бармен ухмыльнулся.
- Может, закажешь чего покрепче, крошка?
Вздернув подбородок, и покраснев, Илона собралась было ответить нечто хлёсткое, но врожденная стеснительность не позволила ей этого сделать, поэтому она просто робко улыбнулась, пробормотав, что не стоит.
Неторопливо выпив воды, девушка присела на краешек высокого стула. Внезапно до её ушей донеслась необычная мелодия, раздававшаяся, казалось бы, повсюду. Поначалу она показалась ей какой-то неправильно, в ней не было того, что привлекало её в музыке. Она была электронной. Плавный переход, и освежающие ноты заставили пересмотреть первый взгляд на вещи, и Илона обернулась. Вдалеке, на сцене музыкант исполнял свою пространную мелодию, выписывая её пальцами на клавишах.
Вдруг где-то в кармане завибрировал мобильник, и девушка едва не уронила от неожиданности стакан. Смс-сообщение возмущалось, ставило много вопросительных знаков, и вообще отзывалось как-то нехорошо о происходящем. Студентка приподняла брови: они ведь договаривались встретиться у стойки!
Пожав плечами, Стэндвик вздохнула, с тоской взглянув на толпу, смекнув, что придется очень туго.
Только собравшись с мыслями, и набрав в грудь побольше воздуха, чтобы отругать подругу, Бриджит открыла рот, и... тут же закрыла его, покачав головой. Кажется, впервые на её памяти Илона Стэндвик была одета более или менее подобающе для клуба: чёрные джинсы, облегающие стройные ноги и чуть расширяющиеся к низу выглядели вполне уместно и сочетались с босоножками, открывающими пальчики, выкрашенные в красный лак. Красно-белая блузка на тонких бретельках открывала плечи, а светлые волосы были аккуратно зачесаны, и убраны чёрным обручем — только лишь пару прядей как бы случайно выбивались из прически.
- Потрясно выглядишь. Тебе бы так в универ ходить, и от поклонников было бы не отбиться! - Бриджит, казалось бы, и не собиралась возмущаться. - Девчонки, ай да поближе к сцене, тут такой классный парень играет!
- Бри, может, я у барной стойки посижу? - почти жалобно вопросила Илона, с надеждой взглянув на одногруппницу.
- Так, я не поняла — мы сюда пришли не для того, чтобы сидеть, а чтобы хорошенько оторваться, и наконец найти клёвых парней!
- Ага, ясно...
Не желая больше препираться с подругой, Бриджит взяла её за руку, и кивнула остальным, мол, пошли скорее!
Стоило больших трудов подобраться к сцене. Теперь они стояли маленькой группкой недалеко от исполнителя, что не мешало его хорошенько рассмотреть. Он был и вправду красив: черты лица были полны чувственного обаяния, а длинные пальцы маняще подрагивали на клавишах, извлекая необходимые звуки для продолжения мелодии. Вот он бросил взгляд на публику, и на несколько секунд их глаза встретились. Илона удивленно моргнула, вглядевшись в яркие огоньки глаз, которые глядели слишком далеко, слишком глубоко внутрь. От этого взгляда ей сделалось нехорошо, и кровь отлила от её лица.
- Бри, мне нужно отойти...
- Что случилось, ты в порядке? Что-то ты бледная какая-то.
- Ничего, наверное, тут слишком тесно. Я пока посижу у стойки, или на улицу выйду...
- Сама дойдешь?
- Да... Да.
Не желая больше разговаривать, Илона постаралась обогнуть зал, и пройти к другому выходу, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Но поскольку добраться до улицы не вышло, пришлось вновь протиснуться к барной стойке, постаравшись поудобнее устроиться на высоком стуле и придти в себя.

Улыбка Эдриана стала ещё шире, когда он на миг столкнулся с глазами Илоны. Что-то щёлкнуло в разуме Малкавиана, он чувствовал, что в будущем эта смертная (возможно, только пока что смертная) как-то повлияет на его жизнь. Глядя на то, как молодая девушка, слегка пошатываясь, отошла к барной стойке, ему пришла в голову мысль, показавшаяся ему забавной, а значит - подлежащей немедленному исполнению. Ему захотелось попробовать немножко с нею поиграть...
Оставив руки самостоятельно блуждать по клавишам, без активной поддержки разума, музыкант закрыл глаза и выделил среди пляшущего перед ним соцветия аур одно яркое пятно фиолетового волнения с тёмными прожилками подавленности. Сосредоточился. Заставил свой разум отсеять всех прочих, всматриваясь в чувства девушки, пробуя на вкус её эмоции. Затем кивнул, представив в увиденное в более ярких деталях, и постепенно перенаправил течение мелодии в иное русло, проделанное специально для Илоны. Её имя он увидел в поверхностных мыслях девушки - она поминутно обращалась к себе, ругаясь на свою легкомысленность. Глупая, она ещё не знала, что ей предстоит... А музыка всё больше преображалась, и работала исключительно на сознание девушки, рисуя для неё (и для прочих слушателей, которые уже мало заботили сумасшедшего музыканта) образы, картины, от которых становилось прекрасно и спокойно на душе. Музыка гармоничная, уютная, заботливо направляющая и поддерживая. Говорят, вампир способен призвать нужного ему человека, и никто не может противиться его Зову. Что ж, в случае с Эдрианом это было в какой-то степени правдой. Он смотрел прямо на Илону, абсолютно не заботясь о том, что это могут заметить другие люди - ему просто не было до них дела.
Убедившись, что он безраздельно завладел вниманием девушки, он внезапно резко ударил по клавишам, и из инструмента, сперва медленным ручейком, затем всё больше набирающим силу потоком полилась совершенно иная музыка. Она была яростной, агрессивной, непредсказуемой. Ритм и мелодия словно насмехались над слухом, постоянно меняя форму и структуру. Такая музыка заставляла постоянно терять опору и ориентацию в пространстве, сбивать с толку, ошеломлять. Это был первозданный Хаос, одетый в костюм из странных, неземных звуков. Малкавиан пристально смотрел на свою "жертву", осторожно подмешивая в звучание мелодии те оттенки, которые должны были посеять в душе студентки панику и неуверенность, граничащую с паранойей.
Затем, доведя свою слушательницу "до кондиции" (однако не до того, чтобы девушка в панике покинула клуб), Эдриан словно перерезал нить песни синтезатора, и тут же принялся плести новую, разительно отличающуюся ткань странной, мистической паутины. В электронных нотах слышалось обещание чуда, победы над самой смертью, сдобренная какой-то странной недосказанностью, которая словно приглашала человека, впитавшего эти звуки, самому довершить неоконченное произведение...
Внезапно музыка просто исчезла, словно альпинист с перерезанным тросом. Крионтер поднял обе руки, давая публике понять, что считает своё выступление на сегодня завершённым. Публика, ещё пребывающая в состоянии лёгкого транса, зааплодировала клавишнику, не в силах прийти в себя. Ещё долго они будут воспринимать окружающий мир слегка иначе, совершая странные, неожиданные для самих себя поступки. Совсем лёгкое вмешательство, не насилие над психикой, а так, лёгкий толчок по уже раздразнённым музыкой нервам, но Эдриану нравилось так заканчивать свои выступления. С улыбкой он представлял, какой резонанс породила его музыка в сочетании со слабой толикой волшебного помешательства (слабой для более сильных вампиров, но для самого Эдриана такое вмешательство стоило немалых усилий, которые в скором времени придётся возместить пакетом донорской крови). Вежливо кивнув сидящему в своём кресле и спокойно хлопающему в ладони Абрахаму и лукаво подмигнув своей новой почти-знакомой, он, не переставая махать в ответ на овации толпы, покинул сцену клуба "Ragnarok".
Грудь тяжело вздымалась, словно девушка совершила пробег на сто метров. Её щёки приобрели розоватый, полный жизненной силы, румянец, а подкрашенные тёмной помадой, губы стали гореть.
Чуть дотронувшись до них кончиками пальцев, Илона вновь обернулась, непонимающе взглянув на сцену, но туда уже вышла молодая солистка, готовящаяся к выступлению. Что всё это значит?
Тонкие брови сошлись на переносице: студентка недоумевала, что вызвало в ней столь сильные чувства, которые она никак не могла побороть в себе. Ей вдруг захотелось совершить нечто необыкновенное, такое, что она никогда раньше не делала, скажем, запрыгнуть на барную стойку и станцевать, или перекрикивать толпу, повторяя одно лишь имя, пленившее разум, может даже необычно провести ночь...
Сердце билось быстрее, выталкивая кровь, разгоняя её по венам, вместе с внезапным приливом адреналина. Зрачки расширились, как у наркоманки после принятия дозы, дыхание участилось.
Спрыгнув со стула, Стэндвик бросила прощальный взгляд в зал, собираясь как можно скорее выбежать на улицу, неосмотрительно глотнув свежего воздуха...
Дверь чёрного входа захлопнулась, и Илона замерла, прижавшись спиной к стене. Девушка возвела глаза к тёмному небу, на котором высыпали серебристые звёзды, игриво подмигивающие в неспокойной ночи. Прохладный воздух наполнил лёгкие, но это не освежило разум девушки. Тело горело, будто опаленное огнём, а глаза лихорадочно сверкали.
Положив ладони на щёки, студентка постаралась успокоиться, и придти в себя. По жизни она была сдержанной натурой, старавшейся держать эмоции под контролем и не позволять им владеть собой. То ли это было причиной столь сильной реакции на происходящее, то ли нечто иное — мысли путались, и нормально возможности присесть и крепко подумать не было. Единственная мысль, которая отделяла её в этот момент от безумия, была пробежать по городскому парку, и в этом выразить рвущиеся наружу чувства.
Неожиданно внимание Илоны привлекло сияние трёх красных огоньков возле стены клуба. Один из них оказался тлеющей сигаретой, другие два - рыжими линзами клавишника, иронично глядящими на девушку из-под цилиндра. Девушка могла поклясться, что не видела, когда этот странный человек оказался на улице, и вообще не заметила никакого постороннего движения. А загадочный Крионтер тем временем прикладывал все усилия, чтобы выглядеть естественно. Усилием воли заставлял кровь бежать по телу, согревая его, впуская воздух в лёгкие и заставляя его выходить вместе с сигаретным дымом. Словом, старался не вызывать ЕЩЁ БОЛЬШЕЙ подозрительности. Иногда полезно бывает побыть почти нормальным. Для разнообразия.
- Вам так понравилась музыка? - почему-то с ноткой обиды окликнул девушку музыкант. Эдриан старался говорить поменьше, чтобы и девушку по возможности раньше времени не тревожить, и принципам своим не изменять. Вместе с вопросом он осторожно ощупывал сознание Илоны, с любопытством проверяя, как её психика отреагировала на столь мощное потрясение. Пока что результат ему весьма нравился.
Вздрогнув от столь внезапного появления загадочного музыканта, Стэндвик не сразу нашлась, что ответить. Попытавшись скрыть потрясение при виде мерцающих огоньков-глаз, девушка постаралась успокоиться, дабы не давать повода подозрительному парню воспользоваться ситуацией.
- А вас никто не учил, что подкрадываться вот так вот — совершенно невежливо, и некультурно?
-Разумеется, меня никогда не учили - ответил Крионтер, счастливо улыбаясь, - а я ведь всегда был таким внимательным учеником...
Брови девушки взметнулись ко лбу — слова клавишника никак не желали укладываться в её голове. Может, он просто издевался над ней?
- Люди могут испугаться, если вы будете так и дальше делать, - попыталась объяснить Илона, сама не понимая, зачем она это делает. Сейчас следовало бы развернуться, и уйти подальше отсюда. Темно, незнакомое место, и вдобавок ко всему прочему — она наедине с каким-то незнакомым мужчиной... Прекрасно.
Завороженно глядя в сверкающие глаза, Стэндвик попыталась стряхнуть наваждение, качнув головой.
- Вы хорошо играли. Правда, пару моментов мне не очень понравилось. Агрессивно получилось... Но в целом очень замечательно, - смягчила удар Илона, чуть закусив нижнюю губу, и с напряжением вглядевшись в лицо музыканта: не обиделся ли?
- Похоже, моя игра была недостаточно плохой, чтобы отвратить вас, - лицо Крионтера слегка омрачилось, - я так рад... - он произнёс эти слова тоном, которым сообщают о смерти любимого дядюшки. Затем вдруг легкомысленно махнул рукой и продолжил, - а люди никогда не боятся, и это можно изменить! Кроме того, я ведь так подкрадываюсь к каждому своему знакомому... - с этими словами странный тип заговорщически подмигнул.
В конец запутавшись, Илона покачала головой, прищурившись. Что за игру ведёт этот тип? То ли он специально говорил, меняя значения с точностью до наоборот, то ли он действительно это имел ввиду.
Решив подыграть ему, девушка как можно более непринужденно заметила:
- Какой ужасный комплимент. Большое вам... не спасибо.
Лицо музыканта расплылось в улыбке, и он радостно затараторил:
- Ты ничего не поняла! Это просто ужасно: все всегда понимают, а ты не понимаешь решительно ничего! Какая же ты дура! Не только уродина, но ещё и идиотка редкостная! Омерзительно! - всё это он говорил с обезоруживающе-честным восторженным взглядом мерцающих в темноте рыжих глаз. Его откровенно забавляло, как его новая знакомая быстро поняла правила игры, и, похоже, решил перевести её на новый уровень. Договорив, он зашёлся странным, почти истерическим хохотом.
Девушка пространно зарычала, слишком остро отреагировав на слова Эдриана, и закатила глаза, поспешным шагом направившись в сторону парка. Пройдя несколько шагов, она решила успокоиться — такое поведение было неподобающим, и так вести себя по отношению к человеку, к тому же незнакомцу — было вопиющим оскорблением. Но как он мог с ней так разговаривать?!
Круто развернувшись, и вглядевшись в темноту, студентка не увидела горящих огоньков, и стала неторопливо отступать назад, не спеша оборачиваться, и всё ещё надеясь что сможет закончить неприятную беседу. На мгновение ей почудилось, что она ещё видит глаза Крионтера где-то вдалеке, но, стоило ей присмотреться получше, как они тут же исчезли, и она услышала лукавый вкрадчивый шёпот, определить источник которого девушка не могла:
- Ты глупый юноша, и мне это не нравится. Бойся, ведь ты больше никогда меня не увидишь. Здравствуй, Илона...
- Откуда ты знаешь моё имя? - вопрос угрожающе завис в воздухе, и девушка стала оборачиваться, ища по сторонам источник голоса. Все выглядело как в ночном кошмаре, как в фильме ужасов, только пока ещё никого не убили и не покалечили. То ли ещё будет...
- Что это всё значит?
Ответом ей был только постепенно растворяющийся в звуках города смешок...
Двери выхода распахнулись, и оттуда вывалилась Бриджит с подругами, что были уже изрядно навеселе.
- О-о-о, Илона! А ты почему не с нами? Пойдем-ка!.. - радостно воззвала к одногрупнице Мерревик, зазывающе махая рукой. Стэндвик собралась было уйти, убежать, но девушки оказались быстрее, и вот они уже вместе шли по направлении к общежитию. Девчонки весело и немного развязно шутили и смеялись, а Илона была мрачнее тучи в самую ненастную погоду.

// отыгрыш за 26 апреля, ночь

Уже подходя к гримёрке Крионтера, Абрахам Томпс чувствовал неладное. Причиной тому был дикий хохот, доносившийся из-за двери. Подобные приступы необъяснимого веселья часто случались с музыкантами, и это уже мало кого удивляло (особенно тех, кто знали правду о хозяине клуба и некоторых его музыкантах, и понимал, откуда растут корни такого "веселья"), но этот смех был чем-то из ряда вон выходящим, даже для Эдриана. Ещё из коридора заслышав отдалённые взрывы смеха, Абрахам пытался представить, что могло довести Малкавиана до подобного состояния. Самым вероятным событием был конец света. Так что, открывая дверь гримёрки, он был готов абсолютно ко всему. Впрочем, всё оказалось не так страшно.

Посреди комнаты на полу сидела молодая девица в кожаных штанах в обтяжку, чёрном топе и чёрной же джинсовой куртке. Волосы её были выкрашены в синий цвет, а на довольно симпатичном личике с восточными чертами - косметика в объёме, которого бы хватило на раскраску целого племени воинствующих индейцев. Обычная молодая девушка, которой в таком непростом возрасте больше всего хочется "быть не такой, как все". И её присутствие в гримёрке такого экхотического музыканта вполне объяснялось именно этой причиной. Смущало только занятие, за которым невольный зритель застал красотку.
рассевшись посреди гримёрки, и не удоставивая сидящего в кресле музыканта даже взглядом, девушка увлечённо играла с большим кукольным домиком. Такая ситуация в гримёрке Эдриана была настолько частым зрелищем, что он купил этот домик специально для подобных случаев. Маркусу очень нравилось предворительно играть с теми, чью кровь пил, и большинству таких вот поклонниц он платил за отданные жизненные силы такой немножко насильственной возможностью вернуться в детство. Глядя на поразительный контраст между чёрным нарядом девушки и розовым в цветочках платьицем куклы, которую та увлечённо причёсывала, что-то приговаривая, Абрахам задумался о причинах такой странной закономерности. Возможно, для Эдриана все восторженные фанатки были такими вот маленькими девочками, и он помогал им стать теми, кто они есть. Может быть, сказывалось то, что вампиру не хватает собственных детей, которых у него уже никогда не будет. Однако искать мотивы в поступках Малкавиан было делом не самым благодарным - вполне могло оказаться, что такое развлечение просто кажется ему чуть более забавным, чем заставить несчастную полакомиться собственными пальцами и рассказать, каковы на вкус знаменитые "дамские пальчики".

Однако парадоксально было то, что веселило клавишника отнюдь не это. На девушку он не обращал внимания, откинувшись на спинку кресло и глядя в потолок. Абрахам было подумал, что на Эдриана напал очередной приступ психоза, и он сейчас будет по всей гримёрке ловить воздушных кротов (были случаи!), если бы тот вдруг не успокоился, перейдя от безудержного безумного хохота к сдавленным смешкам, и не перевёл глаза на вошедшего.

- Эйб, пошёл вон отсюда, тебе здесь не рады! - крикнул Эдриан, приветливым жестом приглашая Тореодора войти.

Аккуратно обходя любительницу кожаных брюк и кукольных домиков, Абрахам удручённо покачал головой.

- Тебя в детстве не учили не баловаться с едой? - спросил он без особой надежды.
- Всю жизнь твердили, - легкомысленно отмахнулся клавишник. Затем его лицо снова приобрело заинтересованный вид, и он добавил - Эйб, я ни о чём тебе не расскажу! Со мной не произошло абсолютно ничего!

Абрахам только вздохнул. Жест, не столь необходимый, но полезный, когда надо выразить отчаяние.

- Тогда хотя бы отпусти бедную девочку. Мало тго, что ты глумишься над детской психикой, так ещё и она будет мешать разговору.
Лицо Эдриана резко погрустнело. Бросив на так мило играющуюся фанатку, он обратился к несчастной:
- Великанша, тётя Эйб молчит, тебе пора просыпаться. Не дай мамочке поцеловать тебя к утру!
- Но папа, ещё же совсем рано! - сделала совсем по-детски обиженное личико завороженная девушка. Затем с грустю посмотрела на ту самую куклу в розовом платье, и жалобно спросила, - можно, я хотя бы заберу Ванду с собой в кроватку?
- Нельзя, - сжалился "любящий отец", - а теперь отойди от меня.

Девушка послушно подошла поближе, обнимая Эдриана и подставляя ему шею. Ласково проведя по ней рукой, вампир впился в неё зубами и принялся вытягивать из жертвы кровь, оставляя, впрочем, достаточно, чтобы у неё ещё были силы дойти до дома. Абрахам знал, что теперь, когда Малкавиан утратил свой интерес к жертве, безумие, наведённое им, вскоре рассеется. Словно пьяная, девушка спокойно и без приключений доберётся домой (странным образом никто из тех, кто давал Эдриану свою кровь, не пострадал по дороге), не раздеваясь, ляжет спать. А проснувшись, будет смутно помнить только странную музыку и горящие глаза её автора. И как бы она ни старалась вспомнить название клуба, имя странного музыканта или какие-либо ещё подробности той ночи, ей останется только с изумлением и непонятной ей самой симпатией смотреть на куклу в розовом платье, в обнимку с которой проснулась этим странным и загадочным утром.

Проводив пошатывающуюся красавицу взглядом, Абрахам перевёл взгляд на крутящегося на кресле Крионтера.

- Так, а теперь скажи мне, что произошло? И прерати называть меня "Эйб"!
- Ах, Эйб... - лицо Малкавиана расплылось в мечтательной улыбке, - я расстался с самым отвратительным юношей на свете! Он не только омерзителен, как жаба, он ещё и тупой, как полено! Он не понял моей ужасной шутки, представляешь! Я так разочарован...
- И именно это привело тебя в такой восторг? Просто встретил красивую девчонку? И всё? Так привёл бы сюда, выпил бы её крови, раз так нравится, я-то думал...
- Да! - Крионтер решительно замотал головой, - именно так я и сделаю!
- Что, всё настолько серьёзно?..
- Эйб, ты прекрасно понимаешь, - Эдриан сокрушённо опустил голову на руки, - Я не видел... Нас ничего не связывает... - вдруг выражение его лица изменилось. Казалось, будь он человеком, сейчас рыдал бы в три ручья. Всхлипывая, сдавленным голосом вампир произнёс, - это ужасно, Эйб... Мы больше никогда не встретимся!
Абрахам растерялся, не зная, что сказать. Впервые на его памяти мимика и эмоции Эдриана совпадали с его словами. Если отбросить в сторону тот факт, что эти самые эмоции были слишком ярки, то парню можно было даже посочувствовать. Осторожно положив руку на плечо музыканта, Тореодор осторожно спросил.
- Эй, ты это что, всерьёз?..
- Да... - и тут улыбка вернулась на лицо Эдриана, так же внезапно, как недавно исчезла, - Конечно! Я серьёзен, как никогда! - и его охватил новый приступ безудержного смеха.

Разозлившись, хозяин клуба усилием воли заставил кровь быстрее разбегаться по своему мёртвому телу, и за секунду отвесил Крионтеру двадцать пять пощёчин, решив протестировать на наглых психах методику двадцать пятого кадра. Он тоже по-своему умел шутить, и при желании мог двигаться очень быстро.

- Продолжай, продолжай, я буду ещё много раз! - запротестовал Малкавиан. Абрахам решил, что с него действительно хватит, и снова перешёл к словам.
- Значит, вы ещё встретитесь, я правильно понял?
- Нет.
- Хорошо... - старый еврей задумчиво почесал подбородок, - и ты, разумеется, "развлёк" несчастную по полной программе? Исчезал в темноте, читал мысли?..
- Нет, - лицо музыканта сияло улыбкой, - но Илона почти не боялась...
- Илона? Так зовут ту девушку? - заинтересовался Абрахам.
- Нет. Илона Стендвик.
- Она сказала тебе своё имя? - недоверчиво спросил Тореодор. Лично он на месте девушки поостерёгся говорить своё имя незнакомцу. Особенно такому сумасшедшему.
- Да, - радостно ответил Эдриан, считая, что всё объяснил. Однако наткнувшись на колючий взгляд Томпса, всё же добавил - он сказал мне, я не знал.
- И когда вы встретитесь снова?
- Вчера. Он ушёл отсюда, вчера утром.
Старый вампир страдальчески закатил глаза. Мало того, что приходилось продираться через манеру речи его подопечного, которая под час становилась просто невыносимой (Эдриан мог изворачивать как каждое слово в предложении, так и всю фразу целиком, и зачастую было трудно понять, о чём именно тот пытался сказать), так ещё и загадочная малкавианская интуиция, благодаря которой он иногда мог узнать код кредитной карты человека, взглянув на его номер телефона. А иногда не мог - по-всякому бывало. Но теперь он ещё и сваливал на него, Абрахама, проблемы, которые сам и устраивал. Томпс оставил Крионтера наедине со своей радостью, а сам представил, как завтра ему придётся принимать запуганную, дрожащую, шарахающуюся собственой тени девочку, а ему придётся говорить туманными намёками и шекспировской цитатой: "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам..." "Ненавижу свою работу", - в сердцах подумал вампир.

ВД - Совместно с Woland'ом.

27 апреля, вечер.

Илона Стэндвик уже второй раз за день подходила к клубу, надеясь застать его открытым. Вчерашнее происшествие не давало ей покоя: какой-то музыкант вздумал, что может напугать её до шокового состояния, всего лишь назвав её имя?
Строя логические цепочки, Илона пришла к выводу, что этот клавишник может учиться с ней в одном университете, и даже более того — на одном факультете, откуда и смог узнать её имя. Догадка выглядела правдоподобно, осталось только узнать у хозяина клуба верна ли она на самом деле.
Студентка приходила днём, после учёбы, но клуб был закрыт. Как оказалось, работал он только с 20.30, и поэтому всё, что она могла сделать - «поцеловать» замок и удалиться. Но на этот раз она пришла как раз к открытию клуба, надеясь что сможет застать его хозяина не слишком занятым.
Огромный бритоголовый охранник, похожий на мутировавшего бультерьера, смерил Илону строгим взглядом немигающих глаз:
- Вы к кому? - грозно спросил качок.
Мне нужно увидеться с хозяином клуба. - уже не вполне уверенно произнесла девушка, чувствуя себя неуютно под тяжелым взглядом охранника-тяжеловеса.
Вам назначено? - уточнил тот ещё более суровым и подозрительным тоном, нависая над несчастной студенткой, подобно готовой обрушиться лавине.
Решив, что ответ «нет» будет подписанием приговора, Илона решила немного увильнуть, и стала изъясняться более туманно, балансируя на грани правды:
- Это насчёт одного из его музыкантов. Не думаю, что ваш хозяин был бы рад упустить возможность узнать некоторую... информацию. А ведь потом спрос будет с того, кто воспрепятствовал её получению...
Стэндвик смотрела прямо на охранника, и от сказанного её щёки покрыл густой румянец. Ей было нестерпимо стыдно за сказанные слова. Такое говорят в фильмах только крутые ребята, рвущиеся разоблачить какого-нибудь мафиози, но уж никак не обычные студентки. Риск был велик, но он того стоил.
Брови охранника сдвинулись к переносице, лицо побагровело от едва сдерживаемой ярости. Лавина была готова вот-вот сорваться, и ничто не могло спасти несчастную "разоблачительницу". Уже полностью уверенный в своей правоте, он грозно заговорил:
- Ты что это, девка, угрожать мне вздумала?! А ну стой, сейчас мы узнаем, что у тебя за "информация".
Не переставая буравить девушку взглядом, способным пробить бетонную стену, гигант потянулся к рации на груди.
- Шеф, тут вас какая-то пигалица подозрительная видеть хочет. Говорит что-то невразумительное о нашем чудо-клавишнике... Да... Да, белобрысая такая, смазливенькая... - внезапно глаза охранника округлились от изумления, - Что?.. Вы уверены?.. Ну, вы здесь босс...
Он снова взглянул на съёжившуюся от страха Илону:
- Что ж ты сразу не сказала, что у тебя встреча назначена? Начала тут комедию ломать. Я людям и за меньшее руки ломал. Проходи. По лестнице на второй этаж, вторая дверь слева, - амбал кивнул в сторону лестницы, не сводя с посетительницы недоверчивого взгляда.
Нерешительно войдя внутрь, Стэндвик взглянула на сей раз на охранника так, будто он был её последним шансом на спасение. Но дверь за ней закрылась, отгородив её от улицы и от бритоголового мужчины.
Поднимаясь по лестнице, и чувствуя себя овечкой, которая сама пришла на бойню, девушка размышляла, что может ждать её там, за таинственной дверью. Может, не поздно было повернуть назад? Но что-то смутно подсказывало ей, что этого делать не стоит, и лучше всё же поговорить с хозяином, нежели влипнуть в историю гораздо более жуткую, попав на первые полосы газет с собственной смертью.
Возле кабинета директора клуба Илону встретила молодая секретарша модельной внешности, в очках, с собранными в тугую причёску светлыми волосами и в обтягивающем сером деловом костюме в тонкую тёмно-серую полоску. Она обворожительно улыбнулась девушке и приветливо проворковала:
- Подождите минутку, мисс Стендвик, я сейчас о вас доложу, - затем нажала одну из кнопок у себя на столе, и заговорила с хозяином - Мистер Томпс, к вам посетительница.
- Пусть заходит, - лаконично ответил голос из телефона.
- Проходите, - кивнула секретарша Илоне, возвращаясь к своим делам.

В кабинете за широким столом сидел солидный пожилой мужчина с седыми волосами и улыбчивыми глазами, и внимательно смотрел на вошедшую.
Так это вы та самая мисс Илона Стендвик, покорившая сердце нашего Эдриана? Рад наконец увидеть вас вживую, - тут он издал небольшой смешок, словно тихонько посмеивался над шуткой, понятной только ему. Говорил он приятным низким голосом, слегка картавя, - Впрочем, простите меня, милая барышня, я совсем забыл о манерах. Абрахам Томпс, владелец и директор клуба Рагнарок, к вашим услугам.
- Приятно познакомиться... - несколько ошарашено произнесла Илона, недоверчиво глядя на хозяина клуба. Так вот, как звали того парня. Эдриан. Выходит, всё нужно узнавать у посторонних...
- Прошу прощения за любопытство, но почему вы сказали, что мне назначено? Откуда вы знали, что я приду? И кто такой всё-таки Эдриан? - вопросы сыпались один за другим, и девушка была вынуждена остановиться, опасаясь, что произведет неправильное впечатление болтливой девчонки, которая совсем не знает правил приличия.
Молодость, - улыбнулся старый еврей, - всегда уйма вопросов, требующих немедленного ответа. Ну что ж, будь по вашему, отвечу. Чаю, кофе?.. Нет?.. Ну хорошо. Так вот, Эдриан - наш очень эксцентричный музыкант, которому вы, барышня, основательно вскружили голову. Он мне вчера все уши о вас прожужжал, рассказывая, как он встретил "отвратительнейшего и непроходимо тупого юношу". Ну да вы знаете Эдриана, он говорил, вы уже познакомились с его необычной манерой речи. Артист, что с него взять! А я его слушаю и прикидываю про себя: вот оставил он вас там совсем одну, ничего не рассказал, напустил туману, окончательно запугал и запутал бедную девочку, и счастлив! "Очаровательную девушку" он, видите ли, встретил. Это я для вас перевожу, чтобы нервы его речью не корёжить. Я-то уже за полгода пообвыкся, а вам это ещё в новинку... И вот когда наш любезный Майлз звонит мне и говорит, что внизу какая-то странная девушка говорит о нашем Эдриане, я сразу же подумал о вас, вот и пригласил вас сюда. Кстати, а что за информацию вы пытались передать?
Илона покраснела, стыдясь, что пришлось воспользоваться таким неправильным аргументом, за который и приходится расплачиваться.
- Это всего лишь... Я лишь хотела поговорить с вами о... нём, думая, что вы знаете больше меня. И не ошиблась. - студентка постаралась смягчить возможный гнев владельца клуба, который, впрочем, не последовал.
- А почему у Эдриана такая странная манера речи? И как вообще можно... Да я знаю его всего лишь минут двадцать от силы! Тем более, как он может знать моё имя? Он ведь студент моего университета, да? - с робкой надеждой поинтересовалась Стэндвик, глядя большими невинными глазами на старика.
- И снова вы решили утопить меня в вопросах. Впрочем, должен же кто-то вас успокоить, а то иные девушки после свидания с Эдрианом чуть ли не от тени своей шарахались... - тут он осёкся, осознав, какую рекламу только что устроил своему подопечному, и быстро поправился, - ну, это были самые нервные из них, у которых и без всяких фокусов крыша не на месте была. И почему он не мог с ними поладить?.. Впрочем, возвращаясь к вашему вопросу, отвечу: нет, он не из вашего института и я вообще не уверен, что он когда-либо учился. Просто... - директор неопределённо покрутил в воздухе рукой, - понимаете ли, он у нас парень своеобразный, мда... И некоторые вещи он просто знает... Это я уже после его слов заинтересовался вами, поспрашивал, поузнавал... А ему, бывает, достаточно взглянуть на человека, - и уже вроде как его знает. Он у нас вроде медиума. Или это он просто врёт, а на самом деле просто умеет находить информацию какими-то неочевидными путями - с него бы сталось! Но согласитесь, эффектно это у него выходит!
Завидев, что она сделала неловко такому обаятельному и общительному пожилому мужчине, Илона поспешила исправить ситуацию, согласно покачав головой, и перестав сыпать вопросами.
- Спасибо, что разъяснили. Честное слово, не знаю, что на меня нашло... Что-то в его поведении показалось мне странным, вот я и попыталась найти оправдание его действиям. Да, глупо получилось, извините... Пожалуй, я не стану больше вас отвлекать. Еще раз благодарю за беседу и тёплый приём. Успехов вам в вашем бизнесе! - студентка мило улыбнулась, неспешно отступая к двери, чтобы покинуть клуб и вернуться в общежитие... Хотя что её там держало? Может быть, старая привычка.
Мимоходом подумав, что стоит найти новую работу и нормальную, пусть небольшую, но свою, квартирку, Илона кивнула Абрахаму на прощание.
- Спасибо, и вам удачи! Может, вам вызвать такси, а то на улице темно, да и публика у нас тут собирается не всегда самая хорошая... Нет?.. Ну, смотрите... И кстати, на будущее, вы бы поосторожнее с Майлзом. Он у нас хоть и примерный семьянин, да и вообще душевнейший человек, но к работе своей относится строго, за то и держим. До свидания, Илона, приятно было с вами пообщаться!

Переход в тему => Улицы Сан-Франциско